Эпосомания

Акоп Коджоян "Давид Сасунский"

<<Հոն կա մարդասիրություն, ոչ թե մարդակերություն>> , - сказал как-то об армянском народном эпосе Уильям Сароян. И сказать по правде меня это очень радует.   

Вообще сравнивать Давида с кем бы то ни было для меня очень сложно. Я его с детства люблю, как героя, и не только потому, что он наш народный и родной, не только потому, что у меня сохранилась классная детская фотка на фоне памятника Давида, не потому, что фильм “Дорога к Давиду Сасунскому” был одним из моих любимых фильмов детства, а просто потому, что он хороший персонаж (побольше бы таких). 

В фильме “Убить Билла” Квентина Тарантино злосчастный Билл с умным лицом разглагольствует о “комиксной” мифологии.  Мол, Питер Паркер и Брюс Уейн своей цитирую – мифологией - конец цитаты, уступают Супермэну. Будь я на месте “Невесты”, я бы ему тогда сказала:

- Парень, иди почитай что-нибудь кроме комиксов, точно найдешь кучу “мифологии” покруче твоих “графических романов”.   

Ладно, теперь о самой “мифологии”. Задача моя ясна: сравнить моего любимого Давида с кем-то из героев европейских героических эпосов. Тут у нас выбор богатый (читать с украинским акцентом), и мой выбор пал на Сигурда из Старшей Эдды (или Младшей, хотя нет, все же Старшей).

Скажу об этом в первую очередь, чтобы не забыть. Монахи, записывавшие Эдду, пытались ее “христианизировать”. В Старшей Эдде я конкретных случаев не помню, но вот у Снорри в Младшей Эдде есть совершенно нелепое перечисление кеннингов Христа, которое ну никак не вяжется с одиновской семейкой.  А вот “Сасна црер” настоящий христианский эпос. И не потому, что армяне с эпосом запоздали, а как раз наоборот, потому, что армяне слишком рано приняли христианство. Вспомним, что эпос был сложен в 7-10 (самое позднее 13) веках. То есть минимум три века христианство было нашим всем (очень образно говоря). И христианское – как бы это сказать, не логика, нет – мировоззрение, что ли, прослеживается во всем эпосе, а в третьей ветви о Давиде Сасунском тем более. Например, отношение к сиротам (Исмил уговаривает Мелика не убивать Давида, потому что он сиротка, и народ станет попрекать своего правителя, что он не смог прокормить одного мальчонку), чувство благодарности (Исмил хатун берет к себе  Давида и кормит его грудью, потому что Мгер был ей когда-то неплохим, хоть и временным мужем, или Чарбахар Ками переходит в услужение к Давиду (тогда еще мальчишке), потому что в свое время знавал его отца и т.д.), отношение к старшим (Давид говорит Огану, чтобы тот не работал, потому что он стар, или говорит дядюшке Торосу, что не гоже 39 – или сколько их там было – молодцам кормиться за счет одного  Тороса),  отношение к женщине, особенно к матери (прекраснейший эпизод, когда Давид отдает два первых удара Исмил хатун и сестре Мелика), а также уместная христианская символика (например, ангел направляющий руку Давида к подносу с огнем).  Я не говорю, что наш эпос такой белый и пушистый, вовсе нет. В нем хватает и жестокостей, и именно варварских жестокостей. По крайней мере, выбить зубы врагу и вбить их в его же лоб – звучит жутковато. В Эдде такого не было, хотя там была масса всяких других подлостей. Но в Эдде нет и своеобразного средневекового гуманизма, тонким слоем размазанного по сюжету историй о Давиде Сасунском.

Теперь давайте перейдем, собственно, к сюжету. В нем есть точки пересечения. То есть “похожести” тупо в сюжете найти нетрудно. И именно благодаря им легче понять разницу этих двух героев.

Джеймс Пенроуз. "Сигурд и Брунхильд нашли покой"

Значит так. Давид, как и Сигурд, был рожден от богатыря. Как и Сигурд, он вырос не на родине. Только вот маленького Давида растил его сводный брат и будущий противник Мысра-мелик, порывавшийся при первом же удобном случае убить Давидика. А Сигурда вырастил его отчим, который в принципе пасынка любил.  Зато у Сигурда был воспитатель Регин, который оказался человеком, то есть гномом, не самых лучших моральных качеств.

В юности Давид пашет коз и коров, стреляет воробьев и убивает дэвов (еще обязательно строит церковь и мост – он же все-таки армянин), а Сигурд “промышляет” тяжелым трудом кузнеца.  

Меч Кецаки и коня Джалали Давид получил в наследство от отца, а тот – от своего отца, а Сигурд сам выбрал своего спутника Грани, а меч Грам ему выковал его воспитатель Регин, как потом выяснится, себе же на погибель.

В расцвете сил Давид убивает Мысра-мелика и громит его армию, а Сигурд убивает дракона Фафнира. Я где-то читала, не помню уже где, что фольклеристы считают, что все реальные герои, победившие иноземных захватчиков, впоследствии становятся героями мифов и сказок, убивающими драконов. Так что будем считать эти подвиги равнозначными.

Как совершает свой подвиг Сигурд? Он выкапывает яму на пути дракона, залезает в нее и убивает змея, когда тот проползает над ним. Надо сказать, что змей полз на водопой. И это важно! В “Маугли” звери не трогали друг друга у водопоя (закон джунглей) . Сигурда, видимо,  не волновало то, что он победил, мягко говоря, не совсем честно, если хотите, не совсем порядочно.

Теперь что делает Давид. Перед битвой он поднимается на гору, кричит, будит противников, дает им время, чтобы одеться, оседлать коней и вынуть мечи из ножен. Ну как такого не любить! У Давида везде и во всем проявляется психология сильных людей. Не даром говорят: “Сила есть, ума не надо”. Правильно говорят. Я не к тому, что Давид - дурак.  Просто он, как и всякий сильный человек, никого не боится, и потому не хитрит, не изворачивается. Ему это просто не нужно.

Да он настоящий идиот! – скажете вы. – Не даром его прозвали “цур”, что при большом желании можно перевести как “придурковатый”. Нет, дорогие мои, Давид не дурак. Он наивный, да, иногда дурачится, как маленький ребенок, но он совсем не глупый. Вспомните, малыш Давид еще в самом начале истории понял, что Батмана-Буга и Чарбахар Ками хотят его убить, там, на мосту Батман. Или еще раньше он отказывается пройти под мечом Мелика, говоря: “Он рубит меня мечом и хочет, чтобы я его не рубил?!”

Пошли дальше. Убив дракона, Сигурд убивает Регина, съедает сердце Фафнира и пьет его кровь. По подвигу и награда будет: Сигурд забирает себе сокровища Фафнира и проклятое кольцо Андвари. 

Давид после победы отпускает вражеское войско домой. О золоте тут никакой речи нет. Вообще у Давида какое-то “встроенное” чувство справедливости. Когда он делит украденные из деревни сокровища, он не позволяет никому присвоить себе  хотя бы лишнюю меру зерна. Он рушит стены Цовасара, чтобы звери могли убежать на свободу: ведь не тот герой, кто поймает “раба”, а тот, кто поймает свободного. 

Потом.  Сигурд встречает валькирию Брюнхильд. Они клянутся друг другу в любви, и Брюнхильд, которую в Старшей Эдде называют еще и Сигрдривой, дает Сигурду несколько дельных советов, в том числе и совет не ночевать в доме у ведьмы (“Речи Сигрдривы”). Сигурд покидает ее, ночует в доме если не ведьмы, то колдуньи, пьет напиток забвенья и, забыв все клятвы, данные Брюнхильд, женится на Гудрун. Но этого мало. Он еще и помогает брату Гудрун, Гуннару, сосватать Брюнхильд, сестру великого коннунга Атли. Потом разгневанная Брюнхильд подговорит Гуннара и Хегни убить Сигурда, а они, в свою очеред, подговорят на это дело своего младшего брата Готторма, который не давал Сигурду никаких клятв, в отличие от старших братьев. После смерти Сигурда Брюнхильд тут же покончит с собой, и их с Сигурдом сожгут на двух соседних кострах. Потом, уже в царстве Хель, они будут жить (вернее не жить) вечно и счастливо. А Гудрун благополучно выйдет замуж за брата Брюнхильд Атли, предварительно выпив напиток забвенья (?!).  

Женитьба Давида произошла как-то странно. Он, по сути, и не собирался жениться. Просто со временем он стал таким красавчиком, что все незамужние и замужние женщины Сасуна, в том числе и Сайре – жена дяди Огана, стали строить ему глазки. Чтобы избавиться от всех разом, Оган помолвил Давид с Чмшкик султан, которую тот, по сути, никогда и не видел. Но потом молва о Давиде доходит до крепости Капуткох, и “богатырша” Хандут ханум посылает гусанов в Сасун, чтобы они рассказали Давиду, какая она хорошая. По сути, Давид влюбляется не в девушку, а в молву о девушке, и едет в Капуткох. По пути ему попадается Чмшкик султан. И надо сказать тут Давид поступает нехорошо, ой, как нехорошо.  Он проводит  с Чмшкик султан ночь (в контексте не очень понятно, в каком смысле он проводит с ней ночь, но на всякий случай, представим, что в прямом, особенно если учесть, что у нее потом о Давида еще и дочь родилась), а наутро покидает ее и едет к Хандут. Когда он попадает в светлицу Хандут, он целует ее раз, потом еще раз, а на третий раз Хандут дает ему такую затрещину, что герой… (барабанная дробь) обижается и уезжает. Но Хандут бежит за ним по полю босая, и когда Давид видит, что ее нежные ножки в крови, сердце его смягчается и он поворачивает обратно. Вообще вся история любви Хандут и Давида (я имею в виду именно те эпизоды, когда они вместе) похожа на детсадовскую любовь, с всякими там надутыми губками, чмоками в щечку (и не только) и тому подобное. Но стоит ли говорить, что эта “детсадовская любовь” так сильна, что Хандут, услышав весть о смерти Давида, как и Брюнхильд, кончает с собой. А убивает Давида Чмшкик султан, вернее ее и Давида дочь. Вот так вот.

Опять разгневанная дева убивает героя, а возлюбленная следует за ним в царство мертвых. Только стоит отметить, что:

а. Давид, в отличие от Сигурда, никакого зелья не пил, так что с Чмшкик султан он поступил действительно плохо;

б. у Давида все же остался сын, а маленького сына Сигурда умертвили вместе с ним.

Но! Во всей этой истории есть большое но! Дело в том, что Сигурд, в отличие от Давида, знал свое будущее. В Старшей Эдде есть одна часть, где Сигурд, еще до убийства Фафнира, едет к своему дядюшке Гриппиру – известному в то время провидцу. И Гриппир рассказывает ему все, что должно с ним случиться. И про Фафнира, и про Регина, и про Гудрун, и про Брюнхильд. То есть Сигурд с самого начала знал, что ему предстоит полюбить деву, которую он потом сам же чудовищным образом предаст. Кстати сказать, Брюнхильд сама тоже отлично знала свое будущее, но об этом распространяться не буду.

Принцип “предупрежден – значит вооружен” в случае с Сигурдом не действует.  Только я одного не понимаю: зачем человеку знать свое будущее, если он не пытается и не попытается его изменить?!  Вообще, по канону жанра мрачные предсказания “работают” только тогда, когда люди пытаются сбежать от своей судьбы (как в случае с Эдипом, Вещим Олегом и другими). Но Сигурд! Он даже не пытается что-либо сделать. А ведь в его случае сбежать от злой судьбы было бы так просто! Просто надо было не пить ничего сомнительного из рук незнакомых старушек. Но нет! Как же можно! Так что, сколько Давида “придурковатым” – “цуром” не называй, а Сигурд не умнее его.

Вообще сравнивать Супермэна с Бэтмэном изначально неправильно. Кому-то нравятся темные рыцари, кому-то добрые инопланетяне. В конце концов они для того и нарисованы, чтобы нравиться разным людям, время от времени помогать друг другу и собирать лагеря своих фанатов в одном месте и кучу их денег в одни карманы.

Сравнивать Давида с Сигурдом… Ну, не знаю, для меня Давид лучший, но и у Сигурда есть целый народ фанатов.